 |
Расим Мусабеков
|
Г-н Мусабеков, чем была обусловлена конституционная реформа в Азербайджане, введение поста вице-президента?
Мне на этот вопрос трудно ответить, потому что там, скорее всего, есть какая-то политическая целесообразность. Инициатива была президентского аппарата. Достаточно быстро она была передана в Конституционный суд, и если честно, я еще пока от авторов этой инициативы, имею в виду заведующего отделом (вопросов законодательства и правовой экспертизы Администрации Президента Азербайджанской Республики), который занимается этим вопросом, Шахина Алиева аргументацию не видел, и в этом смысле затрудняюсь сказать.
Но коль все же эта инициатива пошла из президентского аппарата, скорее всего за ней есть достаточно серьезная политическая целесообразность. Я думаю, что сами назначения, когда они будут произведены, расшифруют, какой является эта целесообразность, в чем она заключалась.
Каковы ваши ожидания от переговоров по карабахскому урегулированию после встречи президентов в Санкт-Петербурге? Есть ли надежда на прорыв в переговорном процессе?
Вопрос не в надежде. Азербайджан говорил, что надо начинать содержательные переговоры. И, в общем, содержательные переговоры, как будто начались. Но вместе с тем предыдущая практика неоднократно показывала, что эти содержательные переговоры, к сожалению, не приводили к каким-то обязывающим результатам. Мы хотели бы надеяться, что на этот раз такого не будет.
Во всяком случае, я смотрю, и армянские аналитики отмечают, и мы в Азербайджане отмечаем, что наблюдается беспрецедентная активность, как посредников, так и международных организаций в контексте продвижения (вопроса), чтобы добиться какого-то прогресса в урегулировании. По мне, чем воевать, лучше разговаривать и пытаться находить какие-то решения.
Приведет ли такая активность к каким-то результатам?
Моя интуиция, к сожалению, говорит о том, что шансов на достижение прогресса меньше, чем наоборот. Но я знаю, что альтернативы очень нехорошие. Может быть понимание этого подвигнет, как посредников, так и стороны к тому, чтобы все же обеспечить какое-то движение вперед.
В Азербайджане звучат недовольства работой Минской группы ОБСЕ и призывы расширить ее состав или изменить формат переговоров. Что вы думаете об этом?
Нет, это нереально, да и смысла в этом нет. Сейчас для того, чтобы изменять формат Минской группы ОБСЕ надо оставить переговоры, перейти от содержательных вопросов к процедурным. На мой взгляд, это бессмысленное занятие менять формат. Другое дело, я думаю, что если сопредседатели не в состоянии самостоятельно двинуть вперед мирное урегулирование, то надо попытаться сделать это на более широкой основе (потому что Минская группа, это не только сопредседатели), с тем чтобы подключить к процессу и потенциал Европейского Союза. Германия, как страна, председательствующая в ОБСЕ, может выступить с некоторыми инициативами. Если мы не можем найти пограничные условия урегулирования этого конфликта, скажем так рамочные, международное сообщество в лице Минской конференции может эти рамочные условия объявить.
Турция выражает заинтересованность в более активном участии в переговорном процессе. Азербайджан выступает за, а Армения категорически против.
Это не меняет ситуацию, потому что Турция все равно участвует. Турция в этом вопросе не разговаривает с Арменией, но разговаривает с Россией, с Америкой.
Турция желает стать одним из сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Возможно ли это?
Невозможно. Для этого надо, чтобы Турция установила дипломатические отношения с Арменией. И в общем, если меня спросить, то мне лучше, пускай Турция будет на нашей стороне, чем будет четвертым виляющим хвостом посредником.
Некоторые азербайджанские эксперты расценили передачу Азербайджаном ряда военных объектов Турции, как некий жест со стороны Баку Москве.
Говорить о какой-то передаче военных объектов — преувеличение. Здание в так называемых Сальянских казармах, которое занимали турецкие военные советники, передается военному атташе Турции в Баку. Смысл: турецкое правительство, получив это помещение на свой баланс, готово его отремонтировать и переоборудовать. С практической точки зрения, как там находились турецкие советники, так там и остаются. Содержательного ничего не изменилось, и точно также турецкие военные долгое время пользовались для транзита в Афганистан аэродромом в Насосной. Теперь для них выделен отдельный терминал.
Почему русские не реагируют? Потому что реагировать не на что. СМИ, не проверив информацию, не дождавшись официальных разъяснений раздули шумиху о турецких военных базах в Азербайджане, в то время как ничего, существенно меняющего существующее положение не произошло. Что, Россия не знала, что в Азербайджане есть турецкие военные советники? Знала.
Как в Азербайджане относятся к евразийской интеграции?
У Азербайджана нет аллергии на этот проект. В него входят Белоруссия — очень близкий для нас партнер, Казахстан — почти союзник. С Россией у нас отношения стратегического партнерства. У нас нет какого-то идеологического неприятия ЕАЭС, но это не означает, что Баку готов бездумно присоединиться к любому интеграционному проекту, только потому, что нам это кто-то со стороны будет настойчиво советовать или приглашать.
Подождем и убедимся, во-первых, что ЕАЭС действительно работающий формат, что он приносит конкретную выгоду. Тогда вопрос может быть серьезно рассмотрен. Мы ведь и ассоциативный договор с Евросоюзом, в отличие от Армении, которая металась туда-сюда, не подписали. Но в реальности объем экономических и политических отношений Азербайджана со странами, которые входят в Евразийское сообщество, более прочные и взаимовыгодные, чем у Армении, которая является членом ЕАЭС.
Беседовал Айк Халатян
eadaily
Мне на этот вопрос трудно ответить, потому что там, скорее всего, есть какая-то политическая целесообразность. Инициатива была президентского аппарата. Достаточно быстро она была передана в Конституционный суд, и если честно, я еще пока от авторов этой инициативы, имею в виду заведующего отделом (вопросов законодательства и правовой экспертизы Администрации Президента Азербайджанской Республики), который занимается этим вопросом, Шахина Алиева аргументацию не видел, и в этом смысле затрудняюсь сказать.
Но коль все же эта инициатива пошла из президентского аппарата, скорее всего за ней есть достаточно серьезная политическая целесообразность. Я думаю, что сами назначения, когда они будут произведены, расшифруют, какой является эта целесообразность, в чем она заключалась.
Каковы ваши ожидания от переговоров по карабахскому урегулированию после встречи президентов в Санкт-Петербурге? Есть ли надежда на прорыв в переговорном процессе?
Вопрос не в надежде. Азербайджан говорил, что надо начинать содержательные переговоры. И, в общем, содержательные переговоры, как будто начались. Но вместе с тем предыдущая практика неоднократно показывала, что эти содержательные переговоры, к сожалению, не приводили к каким-то обязывающим результатам. Мы хотели бы надеяться, что на этот раз такого не будет.
Во всяком случае, я смотрю, и армянские аналитики отмечают, и мы в Азербайджане отмечаем, что наблюдается беспрецедентная активность, как посредников, так и международных организаций в контексте продвижения (вопроса), чтобы добиться какого-то прогресса в урегулировании. По мне, чем воевать, лучше разговаривать и пытаться находить какие-то решения.
Приведет ли такая активность к каким-то результатам?
Моя интуиция, к сожалению, говорит о том, что шансов на достижение прогресса меньше, чем наоборот. Но я знаю, что альтернативы очень нехорошие. Может быть понимание этого подвигнет, как посредников, так и стороны к тому, чтобы все же обеспечить какое-то движение вперед.
В Азербайджане звучат недовольства работой Минской группы ОБСЕ и призывы расширить ее состав или изменить формат переговоров. Что вы думаете об этом?
Нет, это нереально, да и смысла в этом нет. Сейчас для того, чтобы изменять формат Минской группы ОБСЕ надо оставить переговоры, перейти от содержательных вопросов к процедурным. На мой взгляд, это бессмысленное занятие менять формат. Другое дело, я думаю, что если сопредседатели не в состоянии самостоятельно двинуть вперед мирное урегулирование, то надо попытаться сделать это на более широкой основе (потому что Минская группа, это не только сопредседатели), с тем чтобы подключить к процессу и потенциал Европейского Союза. Германия, как страна, председательствующая в ОБСЕ, может выступить с некоторыми инициативами. Если мы не можем найти пограничные условия урегулирования этого конфликта, скажем так рамочные, международное сообщество в лице Минской конференции может эти рамочные условия объявить.
Турция выражает заинтересованность в более активном участии в переговорном процессе. Азербайджан выступает за, а Армения категорически против.
Это не меняет ситуацию, потому что Турция все равно участвует. Турция в этом вопросе не разговаривает с Арменией, но разговаривает с Россией, с Америкой.
Турция желает стать одним из сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Возможно ли это?
Невозможно. Для этого надо, чтобы Турция установила дипломатические отношения с Арменией. И в общем, если меня спросить, то мне лучше, пускай Турция будет на нашей стороне, чем будет четвертым виляющим хвостом посредником.
Некоторые азербайджанские эксперты расценили передачу Азербайджаном ряда военных объектов Турции, как некий жест со стороны Баку Москве.
Говорить о какой-то передаче военных объектов — преувеличение. Здание в так называемых Сальянских казармах, которое занимали турецкие военные советники, передается военному атташе Турции в Баку. Смысл: турецкое правительство, получив это помещение на свой баланс, готово его отремонтировать и переоборудовать. С практической точки зрения, как там находились турецкие советники, так там и остаются. Содержательного ничего не изменилось, и точно также турецкие военные долгое время пользовались для транзита в Афганистан аэродромом в Насосной. Теперь для них выделен отдельный терминал.
Почему русские не реагируют? Потому что реагировать не на что. СМИ, не проверив информацию, не дождавшись официальных разъяснений раздули шумиху о турецких военных базах в Азербайджане, в то время как ничего, существенно меняющего существующее положение не произошло. Что, Россия не знала, что в Азербайджане есть турецкие военные советники? Знала.
Как в Азербайджане относятся к евразийской интеграции?
У Азербайджана нет аллергии на этот проект. В него входят Белоруссия — очень близкий для нас партнер, Казахстан — почти союзник. С Россией у нас отношения стратегического партнерства. У нас нет какого-то идеологического неприятия ЕАЭС, но это не означает, что Баку готов бездумно присоединиться к любому интеграционному проекту, только потому, что нам это кто-то со стороны будет настойчиво советовать или приглашать.
Подождем и убедимся, во-первых, что ЕАЭС действительно работающий формат, что он приносит конкретную выгоду. Тогда вопрос может быть серьезно рассмотрен. Мы ведь и ассоциативный договор с Евросоюзом, в отличие от Армении, которая металась туда-сюда, не подписали. Но в реальности объем экономических и политических отношений Азербайджана со странами, которые входят в Евразийское сообщество, более прочные и взаимовыгодные, чем у Армении, которая является членом ЕАЭС.
Беседовал Айк Халатян
eadaily
