Беседовал Гарик Канаев, STMEGI.COM
Йосеф родился 29 ноября 1958 года в семье Йохая и Мозол Якубовых в селении Красная Слобода Кубинского района Азербайджанской ССР. В 1975 году репатриировался в Израиль.
— Йосеф, когда я встречаюсь с музыкантами, которые достаточно талантливы и немалого добились на музыкальном поприще, то, как правило, интересуюсь их происхождением. Точнее, всегда вызывает любопытство, каким было первое соприкосновение с музыкой. Ведь, как правило, это происходит в семье. Как было в вашем случае?
— Могу сказать, что, в общем-то, родился я в музыкальной семье. У отца был красивый голос, но об этом мало кто знал, так как на людях он никогда не пел. И лишь нам – его родным – иногда выпадало счастье послушать его в семейном кругу.
Мама тоже обладала красивым голосом, но, так же как и отец, пела дома, под настроение. Ну а дома всегда звучала азербайджанская и иранская музыка, которую я постоянно слушал и впитывал, а главное – полюбил. Видимо, это и повлияло на то, что я стал именно народным певцом.
— Где и когда впервые раскрылся ваш талант?
— Пою я, пожалуй, ровно столько, сколько помню себя, а окружающие услышали меня во втором классе школы. Во всём классе нас было только двое, у кого был хороший голос, и учительница пения, конечно же, сразу нас приметила и всегда ставила пятерки.
Первые мои выступления, как и обычно у детей такого возраста, были на школьных праздниках. Чуть позже, в 8 классе, директор Дома культуры позвал меня к себе, и там я уже стал заниматься вокалом серьезнее, да еще под аккомпанемент Нисима Нисимова на таре.
А потом, это было в 9 классе, в районном центре проходил специальный смотр талантов под названием «Музыки бахыш». Его целью было выяснить, насколько хорошо горские евреи Красной Слободы владеют пением на азербайджанском языке. Помню, этот экзамен я выдержал достойно, члены комиссии остались довольны.
— Напрашивается вопрос, как песни на родном языке вошли в ваш репертуар…
— Песни на джуури тоже были у меня на слуху с детства. Кто-то пел их во дворе, кто-то на свадьбах. Я прислушивался, заучивал их. Они были мелодичны, и тексты в них всегда были душевными, поэтому учились легко.
— Назовите несколько таких песен и их авторов.
— Уже в те годы почти каждый житель нашего села знал песни на стихи Яши Машияхова и Беньямина Исакова. Это «Сие чумгьо» Беньямина Исакова, «Дедей» и «Салгьой гlэили» Яши Машияхова.
А музыку на их слова написал Год Мухоилов. Ариэль Рахамимов, к примеру, писал и слова, и музыку. Очень известны его песни «Ленге хола» и «Чукле аиле».
Популярную песню «Духторгьой Губеи» написал Муса Израилов. А Рашбил Шамаилов – автор песен «А хисоб не гюрде гирошд, рафди» и «Э, духтер».
— Расскажите о каком-нибудь необычном вашем выступлении в те годы.
— Пожалуй, это концерт в хачмасских садах перед редкой по тем временам в наших краях иностранной делегацией, которая прибыла из Йемена. Если не ошибаюсь, они интересовались яблочными садами Хачмаса.
— Итак, в 1975 году ваша семья репатриировалась в Израиль. Нелегко, наверное, дома было принять это решение?
— Дело в том, что в те годы мой отец занимался куплей-продажей в разных городах России. Тогда это считалось спекуляцией, и он жил в постоянном страхе, понимая, что в любой момент всему может прийти конец и семья сильно пострадает.
А нас у родителей было семеро детей. Видя, что из Красной Слободы выезжают не только бедняки и середняки, но и зажиточные люди, он посчитал, что отъезд в Израиль и для нашей семьи станет выходом из положения и там, на Земле обетованной, он сможет жить спокойно и достойно...
Так и было принято решение об отъезде. Мы продали дом и сад в верхней части селения, сейчас это место называется Сюрт. Там в свое время давали землю евреям Красной Слободы.
И через некоторое время прилетели в Вену, где в течение нескольких дней ожидали самолет из Израиля. Эти дни мне запомнилось навсегда еще и потому что один из них пришелся на мое 17-летие, которое мы отметили всей семьей.
— Итак, вы приехали в Израиль довольно молодым человеком, и, разумеется, одним из первых вопросов для вас был, насколько вы нужны здесь как музыкант. Так?
— Совершенно верно. И ответ на него я получил очень скоро, видя огромную нехватку певцов и музыкантов, исполняющих кавказскую музыку. И это заставило меня всерьез задуматься над карьерой певца.
Мы стали посещать семьей различные мероприятия – ходили на свадьбы, на бар-мицвы, и всякий раз во время этих торжеств меня просили что-то спеть. В конце концов кто-то сказал: собери уже музыкантов, создай ансамбль и выступай с ним на наших свадьбах!
Так я и сделал – узнавал о том или ином музыканте, мы знакомились, собирались на репетиции, постоянно изучали необходимый для таких торжеств репертуар. Я стал появляться на публике, да еще и с целым коллективом музыкантов – исполнителей на национальных инструментах.
Случалось, приглашали на свадьбы даже тогда, когда я уже служил в армии.
Был такой случай: мои музыканты сообщили мне, что в очередной четверг нас зовут на свадьбу, а в четверг в отделении, где я служил, взять увольнение было практически невозможно.
Командир ни в какую не хотел меня отпускать, и тогда я сказал, что если не поеду на эту свадьбу, то меня просто убьют. И он, наслышавшись разных историй о нравах кавказских евреев, решил не брать грех на душу и отпустил меня.
— Наверняка кроме выступлений на свадьбах и торжествах вы вели и концертную деятельность?
— В 1981 году я с семьей переехал в Германию, где прожил в общей сложности 8 лет. Там у меня появились новые слушатели. Это были азербайджанцы, которые переехали в Германию из Турции, а также азербайджанцы, уехавшие из Ирана с приходом к власти Хомейни.
Все они тосковали по родным напевам. И там, вдали от родины, эту ностальгию можно было утешить только музыкой. К тому же такие концерты всегда были поводом для дружеских встреч. Мои выступления на сцене они всегда принимали очень тепло.
А однажды мне довелось выступить даже в Берлинском международном конгресс-центре. В тот же период, в 1983 году, одна из турецких студий звукозаписи выпустила мою первую аудиокассету под названием «Астаранум маралы». Вообще это время было интересно тем, что я объездил с гастролями практически все страны Европы.
В 1989-м я вернулся в Израиль и стал выступать теперь уже на общинных концертах, организованных муниципалитетами тех или иных городов страны.
Нередко пел и на больших концертных площадках в программе с Сарит Хадад, Эялем Голаном и Лиором Наркисом. Очень волнующим было выступление в Кнессете и в Иерусалиме на открытии постоянной экспозиции по истории горских евреев в Музее Израиля в Иерусалиме.
– В 1997 году в Израиле вышел ваш первый диск, за ним последовали другие...
— Да, и каждый из них был посвящен определенной теме. К примеру, один из них называется «Иерушалаим», следующий за ним – «Оморени, зу биё». Есть диск, музыка которого положена на стихи Рашбила Шамаева. А самый последний мой диск – «Сэн олмаянда» – посвящён памяти поэта и журналиста Рашбиля Захарьяева.
– Прислушиваясь к вашему исполнению, можно сказать, что азербайджанский мугам со всеми его разновидностями лежит в основе вашего исполнения. Тем не менее есть еще нечто неуловимое, отличающее ваше исполнение, делающее его самобытным. Что скажете по этому поводу?
—Могу сказать одно: всегда, когда я исполняю мугам на родном языке, в нем всегда присутствует моя еврейская душа, потому и меняется лад, добавляются новые интонации. И в детстве от мамы я слышал немало еврейских песен. Всё это в сумме, наверное, и стало истоками моего творчества.
– Йосеф, чем вы занимаетесь сегодня – и какие творческие планы на будущее?
– Сегодня я работаю в банкетном зале ТЦ «Европейский», за что искренне благодарен меценату Году Семеновичу Нисанову. А что касается планов, то они несут не столько личный, сколько общественный характер.
Мне бы очень хотелось, чтобы дети нашей общины приобщились к национальной музыке – играли на национальных инструментах, пели на родном языке, занимались танцами и принимали участие в театральных сценках.
Для этого нужно создать культурно-образовательный центр, где работали бы соответствующие специалисты. Я представил этот проект президенту Благотворительного фонда СТМЭГИ Герману Рашбиловичу Захарьяеву, и моя идея ему понравилась. Хочу поблагодарить этого мецената за его внимание к своему народу, его истории и культуре.
