Никогда еще в России окончание священного месяца Рамазан не праздновалось с таким размахом. Телепередачи, интервью с муфтиями, совместные разговения мусульман и христиан, поздравления от президента страны... В Москве достраивается, наконец, новое здание мечети на Проспекте Мира - и все центральные телеканалы видят в высоких минаретах не предмет для беспокойства, а радость: теперь верующим не придется молиться под открытым небом.
Пусть меня осудят пессимисты, но в последние год-два я вижу значительное улучшение отношения к исламу в России - и со стороны государства, и, что важнее, со стороны населения, включающего и христиан, и неверующих.
Беда сближает
Возможно, это связано с трагическими событиями на Украине. Столкнувшись с мало кем предсказывавшимся выбросом агрессии в соседней славянской, православной стране, россияне поняли: мир и дружба, о которых так навязчиво говорили им в советские времена, - это вовсе не само собой разумеющиеся дары небес. Ради мира с соседями (и на семейном уровне, и на межгосударственном) нужно порой прилагать большие усилия. И недаром первое (и основное!) значение слова "джихад" в исламском богословии - это как раз "усилие". Прилагаемые во имя победы над самим собой усилия - это и есть "большой джихад", потому что победить в себе грех (включая такое его проявление, как враждебность к ближнему) - это задача потруднее победы над тысячей вражеских воинов. И лишь после "большого джихада" в исламском богословии следует более узкое понятие "малого джихада" - той самой "священной войны", которой нас так любят пугать. Не стоит забывать, что в Коране такая война считается оправданной только в случае внешнего нападения и угрозы самому физическому выживанию обороняющегося. Когда мусульмане СССР объявили джихад Гитлеру во время Великой Отечественной войны, они действовали в рамках определения "малого джихада".
Так вот, обнаружив вдруг агрессивный и враждебный режим в братской православной Украине, а потом и почти стопроцентную поддержку этого режима якобы "беспристрастным" и давно уже не христианским Западом, россияне оказались вынуждены искать новых друзей и еще отчаяннее цепляться за старых. А мусульмане Евразии (причем не только российских регионов) - это и есть самые старые, самые проверенные друзья. Нынешнее сближение России с Азербайджаном, особенно проявившееся во время недавних Европейских игр в Баку, - проявление как раз этой тенденции. На фоне скандального отсутствия на открытии игр всех 28 глав государств Евросоюза, присутствие Путина и турецкого президента Эрдогана обрело особую ценность.
Но - поменьше о политике, побольше о культуре и мировоззрении. Политика - лишь их огрубленное (и часто уродливое) отражение. Хочу повиниться: мы на самом деле плохо знали наших собственных друзей-мусульман. В чем-то это объяснимо - когда живешь с другом бок о бок много лет, начинаешь воспринимать хорошие отношения как что-то само собой разумеющееся. А порой и меньше внимания уделяешь внутреннему миру вроде бы давно знакомого человека.
Первый раз в Баку
И в этом отношении для меня нынешний год - особенный. Я впервые побывал в Баку. И на мое великое счастье, в важный для азербайджанской столицы момент - в дни открытия Европейских Игр. Впечатления сплелись в какой-то восточно-исламско-европейский калейдоскоп. Крепость Ширваншахов; современные отели на берегу Каспия, не уступающие турецким; и главное - потрясающие "живые картинки" из поэм Низами на церемонии открытия. (Кто не видел, очень рекомендую посмотреть в youtube эти составленные из костюмированных актеров и крупных декораций копии средневековых художественных миниатюр, вдруг явившиеся перед зрителями на Олимпийском стадионе в Баку во время церемонии открытия Игр.)
Вернувшись в Москву, я открыл читанного когда-то в детстве Низами - и как будто провалился в мир его поэзии: она была по-гомеровски прекрасной, по-шекспировски страстной, но при этом она была МУСУЛЬМАНСКОЙ - достаточно прочитать многочисленные отсылки к словам Пророка, к воле Аллаха и к предписанным мусульманам добродетелям. Самим своим существованием эта поэзия опровергала обывательские представления об исламе.
Ну, о каком мракобесии, о каком "обскурантизме" (антиисламское выражение современного французского писателя Мишеля Уэльбека) можно говорить в отношении поэта, провозглашающего посреди Средневековья:
Кто не трепещет перед красотой,
Тот жалкий прах, бесплоджный и пустой.
Кто душу за нее не отдает,
Пускай погибнет от лихих невзгод.
Эти слова, вложенные Низами в уста "восточного Ромео" - влюбленного поэта Меджнуна из поэмы "Лейла и Меджнун" - эти слова тогда, в двенадцатом веке, вряд ли могли прозвучать в еще полудикой, по-дурному аскетической Европе. А в Гяндже они звучали! И там же, за четыреста лет до Шекспира, звучала история Ромео и Джульетты - на самом деле вечная, известная еще древним грекам с их Пирамом и Фисбой. У Низами Ромео - это Меджнун, влюбившийся в свою арабскую соученицу выходец из богатого персидского клана. Джульетта - это Лейла, ответившая Меджнуну взаимностью, но разлученная с ним по воле гордого отца девушка из Неджда - сердца аравийской пустыни.
На помощь Меджнуну приходит полководец Науфал - ради Лейлы, словно греки ради Елены Прекрасной, он развязывает войну с ее арабским кланом. Науфал побеждает, но когда отец Лейлы отказывается отдать дочь по воле победителя, Науфал произносит потрясающие слова:
Старинная пословица права:
"Хлеб плесневелый, горькая халва -
Та женщина, которую силком,
Насилье совершая, вводят в дом".
Напомню: Лейла и Меджнун учатся в смешанном классе для девочек и мальчиков, Науфал отказывается навязывать молодой девушке брак - и все это происходит в эпоху, когда в Европе и подумать о таких крамольных вещах было немыслимо. Учились тогда в цивилизованных Англии и Франции одни монахи, женщины не учились вовсе, а отказ от брака по расчету был делом неслыханным даже и в девятнадцатом веке. Вот вам и "нетерпимый", вот вам и "закабаляющий женщину" средневековый ислам...
Беда сближает
Возможно, это связано с трагическими событиями на Украине. Столкнувшись с мало кем предсказывавшимся выбросом агрессии в соседней славянской, православной стране, россияне поняли: мир и дружба, о которых так навязчиво говорили им в советские времена, - это вовсе не само собой разумеющиеся дары небес. Ради мира с соседями (и на семейном уровне, и на межгосударственном) нужно порой прилагать большие усилия. И недаром первое (и основное!) значение слова "джихад" в исламском богословии - это как раз "усилие". Прилагаемые во имя победы над самим собой усилия - это и есть "большой джихад", потому что победить в себе грех (включая такое его проявление, как враждебность к ближнему) - это задача потруднее победы над тысячей вражеских воинов. И лишь после "большого джихада" в исламском богословии следует более узкое понятие "малого джихада" - той самой "священной войны", которой нас так любят пугать. Не стоит забывать, что в Коране такая война считается оправданной только в случае внешнего нападения и угрозы самому физическому выживанию обороняющегося. Когда мусульмане СССР объявили джихад Гитлеру во время Великой Отечественной войны, они действовали в рамках определения "малого джихада".
Так вот, обнаружив вдруг агрессивный и враждебный режим в братской православной Украине, а потом и почти стопроцентную поддержку этого режима якобы "беспристрастным" и давно уже не христианским Западом, россияне оказались вынуждены искать новых друзей и еще отчаяннее цепляться за старых. А мусульмане Евразии (причем не только российских регионов) - это и есть самые старые, самые проверенные друзья. Нынешнее сближение России с Азербайджаном, особенно проявившееся во время недавних Европейских игр в Баку, - проявление как раз этой тенденции. На фоне скандального отсутствия на открытии игр всех 28 глав государств Евросоюза, присутствие Путина и турецкого президента Эрдогана обрело особую ценность.
Но - поменьше о политике, побольше о культуре и мировоззрении. Политика - лишь их огрубленное (и часто уродливое) отражение. Хочу повиниться: мы на самом деле плохо знали наших собственных друзей-мусульман. В чем-то это объяснимо - когда живешь с другом бок о бок много лет, начинаешь воспринимать хорошие отношения как что-то само собой разумеющееся. А порой и меньше внимания уделяешь внутреннему миру вроде бы давно знакомого человека.
Первый раз в Баку
И в этом отношении для меня нынешний год - особенный. Я впервые побывал в Баку. И на мое великое счастье, в важный для азербайджанской столицы момент - в дни открытия Европейских Игр. Впечатления сплелись в какой-то восточно-исламско-европейский калейдоскоп. Крепость Ширваншахов; современные отели на берегу Каспия, не уступающие турецким; и главное - потрясающие "живые картинки" из поэм Низами на церемонии открытия. (Кто не видел, очень рекомендую посмотреть в youtube эти составленные из костюмированных актеров и крупных декораций копии средневековых художественных миниатюр, вдруг явившиеся перед зрителями на Олимпийском стадионе в Баку во время церемонии открытия Игр.)
Вернувшись в Москву, я открыл читанного когда-то в детстве Низами - и как будто провалился в мир его поэзии: она была по-гомеровски прекрасной, по-шекспировски страстной, но при этом она была МУСУЛЬМАНСКОЙ - достаточно прочитать многочисленные отсылки к словам Пророка, к воле Аллаха и к предписанным мусульманам добродетелям. Самим своим существованием эта поэзия опровергала обывательские представления об исламе.
Ну, о каком мракобесии, о каком "обскурантизме" (антиисламское выражение современного французского писателя Мишеля Уэльбека) можно говорить в отношении поэта, провозглашающего посреди Средневековья:
Кто не трепещет перед красотой,
Тот жалкий прах, бесплоджный и пустой.
Кто душу за нее не отдает,
Пускай погибнет от лихих невзгод.
Эти слова, вложенные Низами в уста "восточного Ромео" - влюбленного поэта Меджнуна из поэмы "Лейла и Меджнун" - эти слова тогда, в двенадцатом веке, вряд ли могли прозвучать в еще полудикой, по-дурному аскетической Европе. А в Гяндже они звучали! И там же, за четыреста лет до Шекспира, звучала история Ромео и Джульетты - на самом деле вечная, известная еще древним грекам с их Пирамом и Фисбой. У Низами Ромео - это Меджнун, влюбившийся в свою арабскую соученицу выходец из богатого персидского клана. Джульетта - это Лейла, ответившая Меджнуну взаимностью, но разлученная с ним по воле гордого отца девушка из Неджда - сердца аравийской пустыни.
На помощь Меджнуну приходит полководец Науфал - ради Лейлы, словно греки ради Елены Прекрасной, он развязывает войну с ее арабским кланом. Науфал побеждает, но когда отец Лейлы отказывается отдать дочь по воле победителя, Науфал произносит потрясающие слова:
Старинная пословица права:
"Хлеб плесневелый, горькая халва -
Та женщина, которую силком,
Насилье совершая, вводят в дом".
Напомню: Лейла и Меджнун учатся в смешанном классе для девочек и мальчиков, Науфал отказывается навязывать молодой девушке брак - и все это происходит в эпоху, когда в Европе и подумать о таких крамольных вещах было немыслимо. Учились тогда в цивилизованных Англии и Франции одни монахи, женщины не учились вовсе, а отказ от брака по расчету был делом неслыханным даже и в девятнадцатом веке. Вот вам и "нетерпимый", вот вам и "закабаляющий женщину" средневековый ислам...
Невежество двадцать первого века
Увы, сегодняшние журналисты младшего поколения, а особенно - либеральных изданий в такие тонкости не вникают. Они как бы бравируют своим "европоцентризмом" (обычно сводящимся к деловому английскому языку), агрессивно требуют "соответствия европейским стандартам", пресловутой "нормальности". Как правило, за такими агрессивными требованиями стоит самое обычное невежество. Очень легко объявить дикостью то, что не понимаешь.
Мне было стыдно за коллегу из "Коммерсанта" Андрея Колесникова, когда он по-хамски написал на страницах своего издания, что церемония открытия Евроигр не удалась, поскольку "странно на открытии Европейских игр видеть на поляне стадиона такое количество людей в больших белых чалмах и длинных цветастых халатах и слышать кавказскую свадебную музыку".http://www.kommersant.ru/doc/2746999
Ни о мугаме (объявленном, кстати, ЮНЕСКО в 2008 году частью культурной сокровищницы человечества), ни о европейской судьбе средневековых миниатюр с людьми "в белых чалмах и цветастых халатах" - ни о чем подобном Колесников, естественно, слыхом не слыхал. Не до того было - при его-то неотдышной работе по высмеиванию "путинского режима".
Тут можно напомнить хорошую русскую пословицу: "Простота - хуже воровства". Самые агрессивные силы в современном мире - это не христианство и не ислам, а вот эта основанная на невежестве, упрощающая все стандартизация, попытка подвести все формы жизни под объявленную совершенной внешнюю форму. Сегодня западная стандартизация берется определять все: не только количество "звезд" у гостиницы или правильный размер маринованных огурцов в ЕС, но и правила проведения выборов; период нахождения того или иного политика у власти; слова, которыми надо пользоваться в газетах... Сейчас вот эта сила берется определять заодно и количество, и пол родителей в семье (не папы и мамы, а родителя номер 1 и родителя номер 2). Скоро эта же сила возьмется и за пол еще не родившихся младенцев, а потом и за содержание наших мозгов.
Гомер, а не Евросоюз
Самое правильное чувство - подсознательное. Помню, как во время чеченской войны, находясь в Грозном, я испытывал постоянное подсознательное чувство опасности - и это при самоотверженном, воистину мусульманском гостеприимстве жителей чеченской столицы. Я помню облегчение, которое пронизывало все мое существо, стоило самолету вылететь из Назрани в родную Москву. Но теперь, приезжая в Чечню, я этого страха не чувствую - и это штука поточнее любых рейтингов и "разноцветных уровней террористической угрозы".
В этом году опять же впервые в моей жизни, вернувшись с Европейских Игр в Москву, я принял участие в ифтаре (разговении), на которое меня любезно пригласил советник по культуре Посольства Исламской Республики Иран в Москве - господин Реза Малеки. Вместе с десятком-другим российских журналистов мы разговелись с иранским дипломатом в настоящем исламском кафе рядом с соборной мечетью - с официантками в строгой мусульманской одежде, открывающей лишь лицо, без алкоголя и "нехаляльных" продуктов. В первый момент атмосфера показалась немного необычной. Но потом невозможно было не послушаться того самого подсознательного чувства: с этими людьми - неопасно, с ними можно честно разговаривать.
В итоге встреча получилась веселой и открытой. И пир вышел - вполне в духе Гомера и Низами: у них обоих самая обычная еда или вышитая одежда, самые нехитрые украшения или стальное оружие - все вдруг обретает неземную красоту. Причем красота эта сочетается с доброжелательством - скажем, гомеровский Одиссей, попав в счастливую страну феакийцев, не завидует им и не пытается их "реформиролвать", а искренне радуется их счастью:
Я же скажу, что великая нашему сердцу утеха
Видеть, как целой страной обладает веселье; как всюду
Сладко пируют в домах, песнопевцам внимая; как гости
Рядом по чину сидят за столами, и хлебом и мясом
Пышно накрытыми.
Вот она - настоящая классическая Европа, совсем не "крестоносная" в своей красоте и самодостаточности, не пытающаяся никого переделать и привести к своему "стандарту"! И как прекрасно отзывается этой Европе через тысячелетие Низами - гражданин евразийской цивилизации, сложившейся на территории Персидской империи еще во времена, близкие все тому же Гомеру!
Все, чем гордятся Чин, Таиф и Рум,
Изделья, восхищающие ум,
Сокровища, которым нет цены,
Родителям Лейлы привезены.
Поясню: Чин здесь - это Китай, Таиф - это арабский Хиджаз, а Рум - это греческая Византия - духовный прародитель русской православной цивилизации. Из этих строк видно, что Европа, о которой так тоскуют наши недоучившиеся либералы, на самом деле не была островом, закрытым от других цивилизаций. Не было бы нынешней Европы без древней Персидской империи (включая столь изумивших Колесникова людей в белых чалмах), а упоминаемая Низами империя Рум была неотъемлемой частью Европы. (На самом деле это название Рум, которое дает Низами Византии, представляющее из себя чуть искаженное слово Roma, или Рим, - более правильное, чем придуманное немцами в девятнадцатом веке обидное слово Byzantium - ибо сами жители средневекового Константинополя называли себя ромеями, римлянами - жителями Восточной Римской Империи). Все эти факты знали поколения образованных людей в Европе. Не знают их только нынешние чиновники Евросоюза, пытающиеся навязать Азербайджану "ассоциацию" с ЕС по образцу Украины - и это после оскорбительного "евросоюзовского" бойкота Игр!
Коалиция против стереотипов
Мы беседовали с иранскими и азербйаджанскими коллегами, объединяясь против невежества. Того невежества, которое по-прежнему смотрит на ислам сквозь темные очки предрассудков и о котором достаточно точно сказал духовный лидер сегодняшнего Ирана Али Хаменеи, - что невежество нынешнее опаснее средневекового, поскольку обладает самолетами и ракетами.http://ru.moscow.mfa.ir/index.aspx?siteid=410&pageid=12671&newsview=341576&pro=nobak
И последнее. В средневековье острова Средиземного моря - Сицилия и Сардиния - на несколько веков оказались в руках мусульман-арабов. Когда крестоносцы отвоевали их в начале второго тысячелетия, они ожидали найти на месте этих островов духовную и физическую пустыню: слухи о нетерпимости мусульман к иным вероисповеданиям были сильны в Европе. Каково же было удивление крестоносцев, когда они нашли на этих островах все то же местное христианское население - весьма многочисленное, с большим количеством церквей, все эти годы спокойно исповедовавшее свою религию. Оказалось, мусульмане их все эти годы не трогали, следуя словам Корана: "Нет принуждения в вере". Сегодня мыслящие люди в России переживают в чем-то схожее открытие.
Увы, сегодняшние журналисты младшего поколения, а особенно - либеральных изданий в такие тонкости не вникают. Они как бы бравируют своим "европоцентризмом" (обычно сводящимся к деловому английскому языку), агрессивно требуют "соответствия европейским стандартам", пресловутой "нормальности". Как правило, за такими агрессивными требованиями стоит самое обычное невежество. Очень легко объявить дикостью то, что не понимаешь.
Мне было стыдно за коллегу из "Коммерсанта" Андрея Колесникова, когда он по-хамски написал на страницах своего издания, что церемония открытия Евроигр не удалась, поскольку "странно на открытии Европейских игр видеть на поляне стадиона такое количество людей в больших белых чалмах и длинных цветастых халатах и слышать кавказскую свадебную музыку".http://www.kommersant.ru/doc/2746999
Ни о мугаме (объявленном, кстати, ЮНЕСКО в 2008 году частью культурной сокровищницы человечества), ни о европейской судьбе средневековых миниатюр с людьми "в белых чалмах и цветастых халатах" - ни о чем подобном Колесников, естественно, слыхом не слыхал. Не до того было - при его-то неотдышной работе по высмеиванию "путинского режима".
Тут можно напомнить хорошую русскую пословицу: "Простота - хуже воровства". Самые агрессивные силы в современном мире - это не христианство и не ислам, а вот эта основанная на невежестве, упрощающая все стандартизация, попытка подвести все формы жизни под объявленную совершенной внешнюю форму. Сегодня западная стандартизация берется определять все: не только количество "звезд" у гостиницы или правильный размер маринованных огурцов в ЕС, но и правила проведения выборов; период нахождения того или иного политика у власти; слова, которыми надо пользоваться в газетах... Сейчас вот эта сила берется определять заодно и количество, и пол родителей в семье (не папы и мамы, а родителя номер 1 и родителя номер 2). Скоро эта же сила возьмется и за пол еще не родившихся младенцев, а потом и за содержание наших мозгов.
Гомер, а не Евросоюз
Самое правильное чувство - подсознательное. Помню, как во время чеченской войны, находясь в Грозном, я испытывал постоянное подсознательное чувство опасности - и это при самоотверженном, воистину мусульманском гостеприимстве жителей чеченской столицы. Я помню облегчение, которое пронизывало все мое существо, стоило самолету вылететь из Назрани в родную Москву. Но теперь, приезжая в Чечню, я этого страха не чувствую - и это штука поточнее любых рейтингов и "разноцветных уровней террористической угрозы".
В этом году опять же впервые в моей жизни, вернувшись с Европейских Игр в Москву, я принял участие в ифтаре (разговении), на которое меня любезно пригласил советник по культуре Посольства Исламской Республики Иран в Москве - господин Реза Малеки. Вместе с десятком-другим российских журналистов мы разговелись с иранским дипломатом в настоящем исламском кафе рядом с соборной мечетью - с официантками в строгой мусульманской одежде, открывающей лишь лицо, без алкоголя и "нехаляльных" продуктов. В первый момент атмосфера показалась немного необычной. Но потом невозможно было не послушаться того самого подсознательного чувства: с этими людьми - неопасно, с ними можно честно разговаривать.
В итоге встреча получилась веселой и открытой. И пир вышел - вполне в духе Гомера и Низами: у них обоих самая обычная еда или вышитая одежда, самые нехитрые украшения или стальное оружие - все вдруг обретает неземную красоту. Причем красота эта сочетается с доброжелательством - скажем, гомеровский Одиссей, попав в счастливую страну феакийцев, не завидует им и не пытается их "реформиролвать", а искренне радуется их счастью:
Я же скажу, что великая нашему сердцу утеха
Видеть, как целой страной обладает веселье; как всюду
Сладко пируют в домах, песнопевцам внимая; как гости
Рядом по чину сидят за столами, и хлебом и мясом
Пышно накрытыми.
Вот она - настоящая классическая Европа, совсем не "крестоносная" в своей красоте и самодостаточности, не пытающаяся никого переделать и привести к своему "стандарту"! И как прекрасно отзывается этой Европе через тысячелетие Низами - гражданин евразийской цивилизации, сложившейся на территории Персидской империи еще во времена, близкие все тому же Гомеру!
Все, чем гордятся Чин, Таиф и Рум,
Изделья, восхищающие ум,
Сокровища, которым нет цены,
Родителям Лейлы привезены.
Поясню: Чин здесь - это Китай, Таиф - это арабский Хиджаз, а Рум - это греческая Византия - духовный прародитель русской православной цивилизации. Из этих строк видно, что Европа, о которой так тоскуют наши недоучившиеся либералы, на самом деле не была островом, закрытым от других цивилизаций. Не было бы нынешней Европы без древней Персидской империи (включая столь изумивших Колесникова людей в белых чалмах), а упоминаемая Низами империя Рум была неотъемлемой частью Европы. (На самом деле это название Рум, которое дает Низами Византии, представляющее из себя чуть искаженное слово Roma, или Рим, - более правильное, чем придуманное немцами в девятнадцатом веке обидное слово Byzantium - ибо сами жители средневекового Константинополя называли себя ромеями, римлянами - жителями Восточной Римской Империи). Все эти факты знали поколения образованных людей в Европе. Не знают их только нынешние чиновники Евросоюза, пытающиеся навязать Азербайджану "ассоциацию" с ЕС по образцу Украины - и это после оскорбительного "евросоюзовского" бойкота Игр!
Коалиция против стереотипов
Мы беседовали с иранскими и азербйаджанскими коллегами, объединяясь против невежества. Того невежества, которое по-прежнему смотрит на ислам сквозь темные очки предрассудков и о котором достаточно точно сказал духовный лидер сегодняшнего Ирана Али Хаменеи, - что невежество нынешнее опаснее средневекового, поскольку обладает самолетами и ракетами.http://ru.moscow.mfa.ir/index.aspx?siteid=410&pageid=12671&newsview=341576&pro=nobak
И последнее. В средневековье острова Средиземного моря - Сицилия и Сардиния - на несколько веков оказались в руках мусульман-арабов. Когда крестоносцы отвоевали их в начале второго тысячелетия, они ожидали найти на месте этих островов духовную и физическую пустыню: слухи о нетерпимости мусульман к иным вероисповеданиям были сильны в Европе. Каково же было удивление крестоносцев, когда они нашли на этих островах все то же местное христианское население - весьма многочисленное, с большим количеством церквей, все эти годы спокойно исповедовавшее свою религию. Оказалось, мусульмане их все эти годы не трогали, следуя словам Корана: "Нет принуждения в вере". Сегодня мыслящие люди в России переживают в чем-то схожее открытие.
