Между тем в турецкой и иранской политических элитах растет осознание того, что совместными усилиями можно добиться гораздо большего, чем врозь
. Этому учит и исторический опыт: вековое противостояние Турции и Ирана оказывалось на руку лишь тем мировым силам, которые преследовали цель добиться ослабления, а то и полной ликвидации государственности двух крупнейших державных наций исламского Востока. И сейчас, при рациональном использовании сегодняшних возможностей, Турция и Иран могут совершить исторический прорыв к двустороннему геополитическому союзу. Президент Ирана Хасан Рухани не зря изрек фразу: "Иран является мостом с Востоком, так же как Турция - мостом с Западом. Давайте объединим два этих моста".
Конечно, говорить о вышеупомянутом союзе пока преждевременно, но главное - и это продемонстрировал визит иранского президента в Турцию - оба государства намерены использовать двусторонний потенциал для расширения сотрудничества во всех сферах.
Президент Турции Абдулла Гюль отозвался об Иране как о "старом, ценном друге" и заявил, что лидеры двух стран выразили общую волю развивать и укреплять двусторонние связи. Хасан Рухани в свою очередь признал, что Турция - важная страна в регионе, а потому развитие дружественных отношений с ней выступает одним из приоритетов внешней политики Тегерана.
Собственно, турецко-иранские отношения получили новый импульс после избрания Хасана Рухани президентом ИРИ. При прежнем иранском лидере Махмуде Ахмадинежаде отношения Анкары и Тегерана носили достаточно осторожный характер. Во всяком случае, турецкая сторона не выражала никакого восторга по поводу вызывающих действий правительства Ахмадинежада на международной арене, оборачивавшихся существенным обострением ситуации в интересующих Анкару регионах, особенно на Ближнем Востоке. Новый иранский президент провозгласил курс на улучшение отношений с мировым сообществом, прежде всего - с соседними странами, что уже возымело свое положительное воздействие на региональную безопасность.
Курс на расширение отношений Анкара и Тегеран практически взяли в январе этого года, когда турецкий премьер Эрдоган совершил визит в Исламскую Республику Иран. Стороны подписали протокол о создании Высшего совета сотрудничества между двумя странами. Первое заседание этого органа было проведено во время визита Рухани в Анкару.
Целью деятельности Высшего совета сотрудничества является не только укрепление политического взаимодействия, но и активизация двусторонних экономических отношений. Речь идет об увеличении уже в самое ближайшее время объема торговли между двумя странами в два раза - то есть до отметки в $30 миллиардов.
На пути расширения экономического сотрудничества имеется по большому счету лишь одна большая проблема - длящийся уже не первый год газовый спор между Анкарой и Тегераном. Согласно контракту, подписанному в 1996 году, Иран экспортирует в Турцию ежегодно 10 миллиардов кубометров газа. Хотя цена на газ не раскрывается, согласно турецким СМИ, тысяча кубометров экспортируемого Тегераном "голубого топлива" обходится Анкаре в $490-500. Эта сумма значительно выше стоимости газа, импортируемого из России и Азербайджана. Поэтому Турция и ведет уже несколько лет переговоры с Ираном о снижении цены на газ.
Однако Тегеран настаивает на прежней стоимости топлива, соглашаясь предоставить скидку лишь в том случае, если Турция увеличит объем закупаемого иранского газа. В 2012 году Анкара обратилась в Международный арбитражный суд, потребовав у Ирана 30-процентную скидку.
В ходе визита Рухани в Турцию стороны явно сделали шаг к конкретной договоренности. Судя по всему, прорабатывается вариант соглашения, касающийся снижения цены на иранский газ. После переговоров с Хасаном Рухани Реджеп Тайиб Эрдоган заявил, что "в случае достижения договоренностей появится возможность увеличить объемы закупки газа из Ирана. Надеюсь, министры смогут быстро найти решение и прийти к соглашению".
По словам Рухани, Турция и Иран решили развивать отношения в газовой и нефтяной сферах. И главное - Иран видит в Турции не конкурента, а партнера, в связи с чем готов создать все условия для привлечения турецких инвесторов в Исламскую Республику, особенно в направлении экономического развития южных регионов Ирана.
Из всего этого нетрудно сделать вывод, что Турция и Иран стоят на пороге мощной активизации двустороннего сотрудничества. Укрепление диалога между Анкарой и Тегераном будет иметь большое значение не только для них самих, но и всего региона. На это указывает, в частности, подписание ирано-турецких соглашений о реализации крупных железнодорожных проектов. По словам Рухани, они предусматривают создание единой железнодорожной цепи от Персидского залива к Черному и Средиземному морям.
Особая тема - возможное влияние турецко-иранского партнерства на региональную безопасность. Несмотря на имеющиеся разногласия между Анкарой и Тегераном в таких, например, вопросах, как сирийский кризис и падение правительства "Братьев-мусульман" в Египте, Турцию и Иран сближает общность интересов гораздо более стратегического свойства. Показательно в этом смысле заявление Эрдогана: "Иран стремится преодолеть наши разногласия, и - что важно - это обоюдное стремление. Думаю, в этом и следующем годах нас ждут кардинальные перемены, особенно если мы будем добиваться поставленных задач совместно".
Если же иметь в виду и заявление Рухани о том, что нестабильность невыгодна ни одной из стран региона, то становится очевидным, что Анкара и Тегеран именно посредством совместных усилий намерены способствовать становлению новой системы безопасности на Евразийском перекрестке и Ближнем Востоке. В какой степени получится претворить в жизнь подобное намерение - покажет ближайшее будущее. Но очевидно, что сближение Ирана и Турции само по себе является стабилизирующим фактором в развитии прилегающих регионов. Тогда как помехой на этом пути выступает давление заинтересованных мировых сил на политику Анкары и Тегерана. Примечательно в этом смысле, что Турция все заметнее демонстрирует Западу, прежде всего США, свою решимость самостоятельно расставлять внешнеполитические приоритеты, ссылаясь при этом на факторы, значимые для региона, а не для евроатлантических проектов.
regionplus
